Неточные совпадения
Для всех воскрес Христос! Он воскрес и для тебя, мрачный и угрюмый взяточник, для тебя, которого зачерствевшее сердце перестало биться для всех радостей и наслаждений жизни, кроме наслаждений приобретения и неправды.
В этот великий день и твоя душа освобождается от тяготевших над нею нечистых помыслов, и ты делаешься добр и милостив, и ты простираешь
объятия, чтобы заключить
в них
брата своего.
— Я любил людей, — продолжал Александр, — верил
в их достоинства, видел
в них
братьев, простер было к ним горячие
объятия…
Она встретила спокойным взглядом его сокрушенный взгляд, обняла его, как
брата, и поцеловала три раза, без страха и замешательства, ибо
в этом прощальном лобзании уже не было того чувства, которое за два месяца, у ограды морозовского сада, кинуло ее
в объятия князя невольно и бессознательно.
Дуня вырвалась из
объятий отца, отерла слезы и устремила глаза
в ту сторону; дыханье сперлось
в груди ее, когда увидела она
в приближающемся челноке одного Василия. Она не посмела, однако ж, последовать за Петром, который пошел навстречу
брату. Старик и Анна остались подле нее, хотя глаза их следили с заметным беспокойством за челноком.
— Вася,
брат мой, что с тобой? что ты? — закричал он, бросаясь к нему и сжимая его
в объятиях. — Объяснись со мной; я не понимаю тебя и тоски твоей; что с тобой, мученик ты мой? что? Скажи мне все без утайки. Не может быть, чтоб это одно…
«Я откажусь от престола
в пользу младшего
брата, — говорил он, — покину хоть навсегда Европу и
в Персии найду свое счастие
в твоих
объятиях».
Еще недавно я оттолкнул твои
объятия, сказал: рано. Но сейчас говорю: обнимемся крепче,
брат, теснее прижмемся друг к другу — так больно и страшно быть одному
в этой жизни, когда все выходы из нее закрыты. И я еще не знаю, где больше гордости и свободы: уйти ли самому, когда захочешь, или покорно, не сопротивляясь, принять тяжелую руку палача? Сложить руки на груди, одну ногу слегка выставить вперед и, гордо закинув голову, спокойно ждать...
Братья бросились друг другу
в объятия и слили вместе свои слезы.
„Пускай, дескать, льется кровь моих
братьев, страдают честь и благосостояние моего отечества, мне хорошо
в объятиях друга, я вполне наслаждаюсь безмятежными благами“.
И мальчик бросился с чувствами недетскими на грудь названого
брата. Антон принял его
в свои
объятия и целовал
в голову.
— Не властна я тебя оставить! — перервала его Катруся, сжав его еще крепче
в объятиях и, так сказать, приросши к нему. — Я тебе сказала, что на мне лежит страшная клятва…
В силу этой клятвы кто бы ни был из близких нам: муж ли,
брат ли, отец ли… кто бы ни был тот, кто подсмотрит наши обряды, — но мы должны… ох! тяжело сказать!.. должны высосать до капли кровь его…